Зима — как благо свободного времени. Не надо на реку, в лес, или полоть грядки в огороде. Сижу над главами БОМЖа, частью, которая «Экспедиция называется»…

Цитирую вчерашнюю стр.

«…Закончился осенний порядок неустойчивых морозов и неуверенных оттепелей. После Матрёниного дня, 22 ноября, по народному наблюдению и поверью, должны были наступить устойчивые морозы со смягчающими утренниками и особенным морозцем на восходе солнца, с инеем и куржаком на деревьях и сооружениях. Ан-нет, климатические колебания протянулись до первой декады декабря.

“Десятый день зимой знаменовался.

Мороз и солнце изумили свет.

Когда б я мог, я б Декабрем назвался…

Декабрь Константинович!.. Но — нет…”

И только сегодня морозец устойчиво прижал до двадцати градусов по Цельсию… В обед было тепло, яркое по-зимнему солнце.

Янис Саминский заехал на вахту в среду. Едва отошел от пятичасовой езды в прокуренной душегубке, словно в крематории… И на утро занемог. Грипп? Заслезились глаза, потекли сопли.

Четверг был утомительно-долгим и не продуктивным: не привез сварщика — нет кислорода. Досаждают заявки на работу токаря, и — не выполняются: нет труб. Агеев и новенький токарь, притираясь друг к другу, всю смену валяли ваньку, выточив три-четыре гайки да пару болтов для Андрюхи Лаврова, собирающего здесь УРАЛа, так и не запущенного после капремонта. Цывкин, Загребенко и Пыжов зависли в кочегарке: плачет по ним траншея! И лишь новенький электрик Гошка Бабосюк поражал напускной деловитостью…». 

Зимы стали разными. Что-то исходит в небесной канцелярии несуразно-сработанным… Да и ладно. Не хочется божественного  единообразия… Пусть будет лучше — безобразие…